После концерта в клубе «Камчатка» 10 мая, которым группа Anticvar закрыла весенний сезон и перелистнула страницу своей истории, Apelzin.ru поговорил с лидером группы Михаилом Антиповым об истоках создания группы, дальнейшем векторе движения и немного о состоянии сегодняшнего русского рока в целом.
— Сегодня группа Anticvar в нынешнем составе выступила в последний раз. С чем это связано и какие изменения ждать поклонникам?
Да, к сожалению, это последний концерт в этом составе, так бывает… Хотел бы сразу оговориться, что Anticvar – это название моего проекта, потому что постоянного состава пока нет. Что ждать? Меньше акустики, больше электричества, нового звучания уже известных песен и тех вещей, которые никто ещё не слышал.
— Как изначально образовалась группа Anticvar?
Изначально был Михаил Антипов, который играл-играл-играл. Были друзья-музыканты, которые помогали в концертах, поэтому можно сказать, что это был проект на колесах, виртуально передвигающийся, и вживую можно было увидеть постоянно разных музыкантов. Сейчас последний концерт, потому что хочется все-таки стабильности.
— Насколько сложно было постоянно играть с новыми людьми, ведь нужно сыграться, почувствовать друг друга?
Это так, именно человеческие внутренние качества, когда комфортно общаться с человеком, придают многое, потому что порой бывают всякие моменты – не ссоры, а творческие разногласия. И продолжать играть с людьми, с которыми некомфортно внутренне, привело бы к краху. Я считаю, что мы сыгрались благодаря тому, что все было комфортно и в кайф. Но все это было временно, я это знал.
— А ребята знали, готовы были к этому?
Ребята были в курсе, и ни для кого это не было секретом.
— По поводу названия группы Anticvar. Оно пишется латиницей. Это придает ему дополнительный смысл?
В названии Anticvar много смыслов. Для кого-то это пыль, старина. Я думаю, что по прошествии жизни очень много того, что я слышал или играл сам, того, что было сделано до, остается внутри, все это очень близко. Anticvar – это, можно сказать, блендер не то, чтобы самого лучшего внутреннего состояния, это наблюдение жизни, наблюдение переживаний и какая-то эзотерика. Мне кто-то сказал недавно, что есть на русском языке такое название. Есть, и дай Бог всем творчества.
— В группе музыканты играют на достаточно нестандартных инструментах: саксофон, джамбей. Как группа пришла к такому набору инструментов и какие он дает преимущества?
Эти инструменты очень помогают играть акустически, с ними можно играть даже без подключения. Саксофон, бонг, гитара – это все играется вживую. Поэтому это такой акустический вариант для выступления.
Я не занимался поисками музыкантов целенаправленно. Если бы занимался, может, были бы еще другие инструменты – скрипка, флейта. Нынешний проект был сделан до лета, и мы больше никого специально особо не приглашали.
— Насколько я знаю, ты сам пишешь песни. А возможно ли появление в твоем репертуаре песни другого автора?
Я редко пою чьи-то песни, хотя есть творчество людей, которое мне очень близко. Я считаю, что мне самому есть, что сказать, мне хватает материала, и очень много из того, что хотелось бы донести людям, еще не спето. В трек-листе может быть, но в альбоме, на диске – навряд ли.
— У тебя в репертуаре есть песня «Бойцовский клуб», в которой дается достаточно жесткое представление о жизни. Отчего так?
Начнём с того, что когда вышел фильм «Бойцовский клуб», под впечатлением месяц я точно находился. Фильм, можно сказать, изменил какое-то внутреннее мое состояние, взгляд на мир, что-то привнес. Он сделал свое дело: я ходил и понимал, что эта песня идет. Бывают такие ощущения, они очень странные, что песня просто есть. Я знал, что «Бойцовский клуб» будет, но написался он где-то через два года.
«Бойцовский клуб» – это вызов самому себе, битва со своим «я», с самим собой. Можно морально разлагаться или все-таки найти в себе силы и прожить свою жизнь, чтобы не было мучительно больно. Это битва со своими страстями. У каждого человека что-то есть, что-то спрятано.
— С альбомами группы можно ознакомиться на просторах интернета. А существуют ли альбомы на цифровых носителях?
Да, есть. В 2011 году вышел альбом под названием «Искусство созерцания мира». В записи альбома помогали музыканты из Подмосковья, плюс в записи участвовал Олег Сакмаров и в «Стариковском блюзе» на саксофоне – Сергей Летов. В этом же году состоялась презентация данного альбома в клубе «Tabula Rasa» в Москве. В презентации меня поддержала московская группа «Сон лемура». Есть еще акустический альбом 2011 года – “Блендер акустик” – но он уже больше в Интернете выложен, хотя есть и на носителях.
— Несколько лет назад ты запустил проект ГундосаЯ БусинкА. Расскажи немного о проекте и его судьбе.
Этот проект виртуальный, концертов нет. Это немножечко пародийный такой проект: там мои песни, но мы поем видоизмененными голосами. Проект существует, и когда есть настроение, мы записываем какие-то мои вещи и переносим в этот стиль. Самое интересное, что мы эти песни показывали на просторах Интернета и народ воспринял их на «Ура». Поэтому хочется в дальнейшем записать их в студии, качественно все сделать, потому что народу нравится, это здорово.
— На страничке группы в одной из соцсетей написано, что в детстве ты вобрал в себя дух поэзии русского рока. А есть ли среди поэтов русского рока исполнитель, с которым ты хотел бы спеть дуэтом?
С удовольствием бы спел с Чижом. Поэзия русского рока да, близка. Почему Питер? Питерский рок-клуб – Зоопарк, Кино, Алиса, Аквариум и т.д., перечислять можно долго – почему-то больше меня торкнул, хотя до этого начиналось – Машина времени, Воскресение. Все это слушал, впитывал. Потом уже как-то сам стал писать, но именно стих всегда играл важную роль помимо мелодии. Я пишу еще отдельно стихи, мне нравится переплетение слов, игра словами, придумывать свои слова, это интересно.
— И еще немного о рок-движении. Сегодня вы играли в клубе «Камчатка». Это дань уважения группе Кино или просто так совпало?
Начнем с того, что это легендарное место. Быть в Питере и не сыграть в «Камчатке», я считаю, что для музыканта это все-таки нечестно. С другой стороны, мы, когда уже отрепетировали программу, сделали серию концертов по более-менее известным местам: «Манхэттен», «Книги и кофе», «Африка», и достойное завершение этого сезона, я считаю, в клубе «Камчатка». Плюс это закрытие, можно сказать, весеннего сезона, потому что начинается лето, все музыканты разъезжаются на фестивали. Но продолжение всегда следует, пока мы с гитарой, живы, дай Бог, здоровы, музыка никогда не прекращается.
— Если рассматривать русский рок в целом, как явление. К какому лагерю относишься ты – тех, кто считает, что русский рок мертв, или все-таки он скорее жив?
Он всегда был жив, с тех пор, когда появились люди, которые начали петь, именно петь душой и писать душой. Поэтому сейчас очень много талантливых людей, многие из которых также бороздят просторы Интернета. Кто-то пробивается, кто-то еще в пути. И я считаю, что рок жив. Вообще, рок всегда считался какой-то революцией, битвой.
— А сегодня рок несет в себе бунтарские мотивы?
Безусловно. Хотя сейчас вроде двери открыты, пожалуйста, раньше это все-таки было более подпольно. Но все равно есть бунтари, которым, естественно, не нравится то, что происходит. То, что у них накапливается, эта энергия все равно выливается в творчество, потому что это нельзя сдерживать, иначе такое состояние может просто разорвать как бомба.
— В своих песнях ты периодически поднимаешь тему творчества за деньги, а не за идею. Как относишься к этому явлению – надо быть честным перед собой или работать в рамках формата?
Каждый выберет, как ему комфортнее. Кому-то нравится, может быть, когда ему указывают, как и что петь. Видел я этих людей, знаком, порой почему-то это вызывает смех, когда видишь, как здоровый мужчина, которому уже за 40 лет, поет свои старые шлягеры, бывает даже под фанеру. Скажу так: я не верю. Я слушаю и не верю, мне хочется выключить. Причем что интересно: многие из этих людей слушают нормальную, качественную, настоящую музыку. Но это для них хлеб. Дай Бог всем и каждому по внутреннему состоянию, но мне это не близко.
— Напоследок предлагаю немного подытожить. Поделись ближайшими творческими планами.
Всё раскрывать мы не будем. Скажу так, творческие планы – играть, петь, двигаться по этой планете, клип сделать осенью. Очень много песен есть, которые хочется записать с хорошими музыкантами, качественно, и поскорее раздать их людям, потому что они мне не принадлежат, я всего лишь проводник.
Комментарии