В это летнее утро африканская жара пощадила нас. Пару прохладных утренних часов мы с участниками группы Crimson Butterfly провели с пользой: попугали бдительных бабушек в панельных пятиэтажках, поели вишни с чужого огорода и главное – поговорили о музыке. А поскольку ребята – люди увлечённые – говорили мы много и… думаю, кому-то это может быть интересно. Итак, одни из главных представителей электронной сцены в Нижнем Новгороде группа Crimson Butterfly в новом составе и с новым альбомом:

– Привет! Представьтесь, пожалуйста.
– С: Привет, меня зовут Сергей, я из группы Crimson Butterfly.
– К: А я Катя, тоже с недавнего времени в той же группе нахожусь.

– Отлично. И что это за группа?
– С: Это группа, которая играет музыку. Если технически, музыка преимущественно электронная. Раньше я использовал такой бренд как IDM, но сейчас просто музыка не имеет к нему отношения.

– И что же теперь?
– С: Это можно послушать на недавней пластинке. Она называется «Interference», вышла в модном сейчас формате EP. Он, кстати, очень удобный, потому, что его можно быстро залить в Интернет и скачать.

– Что представляет собой этот EP? Долго ли вы над ним работали?
– С: Нет, работа над EP шла совсем недолго, потому что целью моей было запечатлеть в аудио то, что представляет проект на данный момент. Потому что некоторое время до этого он не представлял из себя вообще ничего. Я особо ничем не занимался. Какое-то движение пошло после выступления на местном FM радио.

– А на каком?
– С: На Рандеву (Радио Рандеву – первая нижегородская радиостанция в FM диапазоне – прим.ред.). Была радиопередача «Живой звук». К сожалению, её прикрыли вскоре после этого.

– А сейчас вы как-то собираетесь выступать с новым материалом?
– С: Мы, я точно могу сказать, собираемся выступать 12-го августа в Рекорде (Киноцентр Рекорд – одна из концертных площадок Нижнего Новгорода – прим.ред.).

– Что там будет?
– С: Ой, там будет… Там будет весело. Организаторы там обещают сумасшедшее какое-то шоу с участием моделей в боди-арте, каких-то инсталляций из голых тел…

– А до этого?..
– С: До этого пока нет. Нужно всё-таки подготовиться, привыкнуть к этим композициям. Мы репетируем и сейчас ещё к тому же готовим сборник ремиксов.

– На новый материал?
– С: Да. Я думаю, что все ремиксы будут собственно наши. Даже не совсем ремиксы, а альтернативные версии. Там, где я пел, мы решили Катин голос записать.

– А вот недавний ремикс на песню группы «Барто»…
– С: С «Барто» мы так вот виртуально познакомились, причём вообще буквально тогда, когда они появились в медийном пространстве, только-только вот появился их альбом, в 2007-м. Я прокричал в рупоре Last.fm, что это абсолютно гениально, потом мы пофрендились по Живым Журналам, по Вконтактам и прочим социальным сетям. В этот момент Мария Любичева объявила конкурс ремиксов. Я попросил у неё треки для их композиции “One love”. Решил что-нибудь оригинальное сделать, потому что они думали, что все возьмут что-то типа «Танцпола» или «Скоро всё ёбнется». Я просто решил продемонстрировать как свою осведомлённость в их творчестве, так и просто взять интересный лично для себя, для работы материал.

– Кстати, я недавно видела этот альбом (Барто – «Ремиксы», 2010 – прим.ред.) в СОЮЗе, порадовалась…
– С: Здорово! Вот покупал бы их кто-нибудь ещё…

– Кстати, диски сейчас очень мало покупают. Вы планируете выпускать свой материал на дисках?
– С: Я думаю, что когда-нибудь – планируем. Если честно, у нас уже есть опыт реализации материала на дисках, не очень удачный в коммерческом отношении.

– Какой тираж был?
– С: Тираж – официально 700, но фактически мы напечатали меньше. Расходился он на немногочисленных выступлениях. Я просто буквально вообще после выступлений народ разводил, просто видел, когда кого-то заинтересовало, подваливал со стопкой дисков.

– Такой сам себе менеджер…
– С: Да, сам себе менеджер…

– Молодец! А теперь давайте с Катей поговорим… Катя, как ты здесь оказалась?
– К: Я довольно случайно сюда попала. Серёже нужен был женский голос, а я к нему заглянула, так получилось…

– С: На чай.
– К: Да, на чай, погладить кошку.

– Как кошку зовут?
– С: Басечка!
– К: Вот, гладили мы гладили кошку, а потом начали записываться…

– Прямо сразу?
– К: Ну, почти.

– И никаких других вариантов у тебя, Серёж, не было? В плане женского голоса.
– С: Были, но я не хотел их использовать. Тогда всё было просто ради прикола, предыдущие все…

– То есть теперь всё серьёзно?
– С: Да, и сейчас вот мы так сработались, что теперь всё серьёзно.

– А как ты относишься к своему прошлому творчеству? Собираешься как-то раскручивать его дальше?
– С: Именно раскручивать, я думаю, не обязательно, потому что само по себе оно издано и в принципе его слушают. Но для меня как-то именно на нём заострять внимание не очень хочется. Просто это было какое-то одно время, сейчас оно другое. Тогда было намного легче, просто можно было просто сидеть в своей комнате, делать всё на компьютере, скажем, в одной программе, и практически у тебя получалась готовая, сведённая нормально композиция, всё в одном месте. А сейчас технически больше элементов стало: иногда живая гитара, иногда что-то пропущено через какие-то примочки.

– А как вы записывали новые композиции?
– С: И на компьютере, и есть небольшая точка для репетиций, где можно поработать с голосом, с гитарой. В принципе, голос для этой пластинки мы дома писали. У нас даже сессионный гитарист есть, правда в записи пластинки он пока не участвовал.

– А кто?
– С: Серёжа Мошков из cigarRATs (нижегородская инди-группа, подопечные Сергея – прим.ред.).

– Кстати, как там дела у cigarRATs?
– С: Они сейчас в процессе какой-то трансформации находятся, как я за ними смотрю… Серёжа, если честно, просто работал на не очень удачно найденной работе, которая забирала все его силы. К счастью, он оттуда уволился. Работа для музыканта – это вообще зло!

– Кстати о работе. А вы работаете?
– С: Так сказать, у нас есть своё дело, даже не одно. Я бы вообще не вытерпел начальство ни дня.

– То есть ты сам себе начальник?
– С: Да.

– Молодец. Правильно. Катя, а ты как? Работаешь, учишься?
– К: Я отдыхаю сейчас от офисной жизни. Работала в офисном рабстве, и оно меня просто…

– То есть ты знаешь об этом изнутри?
– К: К сожалению, да. Сначала это всё очень интересно, даже забавно, но потом так задалбывает… Вот ушла с работы, а новую искать не хочется пока.

– И чем живёшь?
– К: Фрилансом, я переводчик.

– Здорово. То есть ты переводчик по профессии?
– К: Ну, специальность у меня другая, но занимаюсь я переводами.
– С: А я, кстати, детишек английскому учу…

– Замечательно. Такие мирные профессии. А на какую аудиторию рассчитана ваша музыка?
– С: Если честно, я даже плохо представляю себе свою аудиторию. В этом моя лажа как менеджера.

– Ну ты, наверно, общаешься с фанатами Вконтакте?
– С: Неуверен, что у нас есть фанаты, но да, пару раз было, что писали люди, что именно зацепило.

– И что цепляет?
– С: Однажды вот написали, что глубина мысли, хотя мне кажется, что…

– Глубина какой мысли? Музыкальной?
– С: Музыкальной. Может быть, идейной какой-то. Хотя мне кажется, что всё просто лежит на поверхности…

– А вот идейная… Какая идея?
– С: Идея? У нас нет какой-то определённой идеи. На последней пластинке много, конечно, ассоциаций с возможными веществами: от кофеина до сативы. Сатива – это сорт конопли.

– А почему именно вещества?
– С: А потому что когда треки писал, каждый трек с чем-то таким ассоциировался. Например, «Caffeine» – это, знаешь, когда ты куда-нибудь едешь, ты всё время пьёшь кофе или энергетики и не спишь.

– Значит, этот трек поможет уснуть?
– С: Этот трек, наоборот, не поможет уснуть. Он такой бодренький и про состояние такое, когда ты уже не спал неизвестно, сколько суток, вокруг тебя мир другой совсем, ты параноишься…

– А пока сводили пластику, ведь не спали…
– С: Если честно, да. Эта музыка, большая её часть делается по ночам. Днём голос только писался. Ведь это всё делалось дома, иначе пришли бы соседи. А так, музыка делается по ночам. Возможно, даже ей подходит такая приставка как нуар.

– А кто пишет ваши тексты?
– С: Предыдущие написал большей частью я, а так Катя сейчас помогает в написании новых.
– К: Да, возможно, у нас появятся тексты на немецком.
– С: Кроме того, мы исполняем различные каверы. Например, на «Interference» был такой своеобразный кавер, единственная, кстати, вещь, которая появилась у меня ещё в прошлом году. Под настроение я поднял эту демо-запись. Это кавер на мотауновский хит 60-х Diana Ross & The Supremes «My World Is Empty» («My World Is Empty Without You» с альбома The Supremes “I Hear a Symphony”, 1966 – прим.ред.). На самом деле меня вдохновило на его написание другое исполнение – певицы Диаманды Галас (Diamanda Galas). Она тоже очень вольно с ним обошлась. Все её вещи в какой-то степени выносят мозг, а эта просто идеальна в том, что жесть и эмоции там переплетаются.

– А вот, кстати, насчёт исполнителей. Какую музыку вы слушаете?
– C: Музыку довольно разную. В последнее время, если говорить о группах, дико тащусь от The Brian Jonestown Massacre и Os Mutantes. Это бразильцы, причём они ещё существовали в 60-е, и сейчас у них некая такая новая инкарнация с совершенно новыми людьми. По сути, в группе сейчас их основатель, которому очень много лет, и новое поколение, которое тогда ещё не родилось.

– А ты давно слушаешь музыку?
– С: С детства. Я бы хотел поблагодарить маму и папу за то, что у нас дома не было пластинок, скажем, Пугачёвой, а были пластики Pink Floyd.

– А кроме Pink Floyd? На чём ты рос?
– С: Много на чём. В детстве ещё на Майкле Джексоне и «Агате Кристи», потом появились Placebo, Sonic Youth в школе. Какое-то время был экстремальный металл, из него выросла привязанность ко всякому индастриалу, нойзу, экспериментальной музыке.

– Кать, а ты что слушаешь?
– К: Я не могу так развёрнуто рассказать. В пристрастиях у меня всё очень банально, т.к. Серёжа ещё не привил мне тонкий музыкальный вкус.
– С: Я всю жизнь этим занимаюсь…
– К: Бла-бла!
– С: Три недели я этим занимаюсь, по сути…

– Так какая музыка-то?…
– К: Оу, например, всё те же Placebo, Ничка Кейв, Тори Эймос и прочая банальщина. Раньше у меня Вконтакте на страничке был список музыки длинной в километр, потом я решила его убрать, потому что это позёрство и выпендрёж.
– С: А я написал, что у меня любимая музыка от шугейза до дабстепа.
– К: Да, это оригинальнее, чем записывать всё по алфавиту.
– С: Кстати, о музыкальном вкусе. Катенька недавно очень интересную идею кавера привнесла и мы его практически уже сделали. Не будем пока говорить его название, но это кавер из фильма, известного в некоторых кругах. Этот фильм про музыкантов и нас он зацепил.

– Кстати, о фильмах. Не собираетесь снять клип на какую-нибудь из новых песен?
– К: Наверное, будут.
– С: Клипы точно будут. Я думаю, что клип будет на «Lovedrugs». Не решили точно, что именно там будет. Если выступление в Рекорде будет зрелищным, то какие-то кадры войдут оттуда.

– То есть вы сами будете делать?
– С: Думаю, да. Хотя у меня есть очень большое желание поработать с одним режиссером, но не факт, что он вообще сейчас занимается видео. Если честно, кое-какие зацепки у меня есть. Может быть, когда-нибудь, дай бог…

– А к своим коллегам по нижегородской сцене вы как относитесь?
– С: Очень хорошо мы относимся, если говорить о каких-то конкретных именах, к двум группам: ill!noiz и KernHerbst. И с теми, и с другими мы будем выступать на одной площадке. Мы и раньше вместе выступали…

– Кстати, у ill!noiz вышел новый альбом, как вам?
– С: Я в курсе. Мне лично понравился. Я бы сказал, что это вообще одна из лучших пластинок в СССР.

– В СССР? Или в России?
– С: Ну, понимаешь, всё-таки у нас история инди-музыки берёт своё начало ещё в СССР. Так что одна из лучших пластинок, действительно.

– Чувствуете себя продолжателями традиций инди-музыки в СССР?
– С: Я надеюсь, что да. Но мы себя не вписываем в какой-то территориальный контекст…

– То есть вы мыслите как? Не странами, континентами?…
– С: Мы мыслим Вселенной!

Фото: Ksenya Lazareva